Этот день выдался у Бена не самым лучшим. Хотя если по совести, в его ситуации сравнительная степень «не самым лучшим» была не слишком корректна. Все было хуже некуда.
Утро началось очень  рано - сон краткий и неспокойный, а пробуждение резкое и мучительное. Ощущение было такое, будто ему со всего размаху двинули ногой в живот. Снилось что-то неразборчивое и мрачное, хотя это волновало мужчину в последнюю очередь. Простая истина состояла в том, что плохие пробуждения гораздо хуже дурных снов, и это было Лайнусу отлично известно.
Чуть придя в себя, Бен направился к домашней аптечке, за мидолом. Волна боли, тяжелая, как жидкий свинец, медленно опускалась от шеи, вниз по позвоночнику, до крестца, но казалось, что  боль приникала до самого мозга. Лайнус глубоко вздохнул и честно попытался адаптироваться в реальном мире.
Мужчина хмуро посмотрел в окно – небо еще только начинало светлеть. Бен слегка повел плечами, словно сбрасывая с себя тень недавнего сна. Нужно было собраться с мыслями, предстояло еще многое сделать.
Однако, как выяснилось несколькими часами позже, в делах ему  сегодня преуспеть будет не так-то просто. Подавленное состояние лишало его работоспособности, никак не получалось сосредоточиться и придать рассуждениям ровный ход.
Он уже устал от мыслей, которые вдруг выпархивали из безобидной тени, жаля его, словно шершни. Вчерашняя новость Джульет застала  врасплох – Бен все еще не мог в полной мере смириться с тем фактом, что ему, человеку  который возможно, был предан Острову больше всех остальных вместе взятых, выпала такая участь.  Казалось, что его предали.
Временами  Лайнус ощущал приглушенные приступы страха, и страх этот имел привкус медного, положенного под язык пенса.
Чтобы как-то отвлечься, мужчина решил сделать запись в своем дневнике – нередко это помогало ему успокоиться и принять верное решение, если он находился на распутье. Однако, не в этот раз. Лайнус отложил дневник, обратив свой взгляд на книжную полку, в надежде найти на ней что-нибудь, что могло бы благотворно повлиять на его нервы. Ему казалось, что за сорок лет он так ничему и не научился, а лишь безумно устал.
Его будущая жизнь представлялась  так же призрачно, как диск луны в туманную погоду. Если кто-нибудь узнает о том, что осталось ему недолго, может начаться самый настоящий раскол, Бен отлично знал это. По его мнению, люди, почуяв слабость, растерзают его, подобно пираньям, которые уловили малейший привкус крови в воде. Со всех сторон повылезают  бунтовщики, они будут повсюду, как муравьи на гниющем дереве.
Эта мысль разъярила Лайнуса, от гнева глаза его потемнели. Рука сама собой поднялась — швырнуть чем-нибудь, а затем, оправдывая неожиданный жест, проследовала ко лбу и убрала с него чуть влажную прядь жестких волос. Глубокий вздох, Бен медленно досчитал от десяти до одного.
Самое трудное испытание: не дать гневу и отчаянию парализовать мысли. В этом суть, от этого зависит, сможет он руководить людьми или нет. Свои эмоции нужно держать в узде. Ведь если разобраться, рано или поздно, он найдет способ со всем справиться. И все эти трудности,  в сущности, не более чем неумело сделанная комната ужасов для человека, который двадцать восемь лет прожил бок о бок с Роджером Лайнусом.
На своих ладонях лидер Других увидел сеточку белых полукружий. Они остались от ногтей, впившихся в ладони, но настоящий их источник располагался в голове Лайнуса — огненная печь, на которой кипел раскаленный котел, полный обжигающих мыслей.
Снова устраиваясь в кресле, Бенджамин  никак не мог вспомнить, о чем же он только что читал. Мужчина  на ощупь перебирал  лежащие рядом книги, в тщетной попытке найти ту, что еще хранила тепло его руки.
От чтения его оторвал ужасный грохот и тряска. Чувство было такое, словно небеса раскололись и из образовавшейся трещины посыпались метеориты. Бен быстро поднялся на ноги и, бросив по привычке быстрый взгляд на портрет белокурой женщины, что висел на стене, будто попросив у него благословения, выбежал прочь из дома.
Перед казармами уже собралось множество людей, видимо, адский звук привел в смятение не его одного.   Лайнус быстро осмотрел человеческие лица. Взор его выхватил напряженно смотревшие глаза, что были устремлены к небу, и четкие желваки мускулов на скулах. На лицах некоторых  читалась легкая обалделость, словно людям  дали успокоительное и оно начало действовать.
Лидер Других инстинктивно пошел вперед, пытаясь найти более выгодное для обзора место, мужчины и женщины, словно по инерции, двигались вместе с ним.
Бен казался себе не современным человеком начала двадцать первого века, а ветхозаветным или, может быть, языческим Христом, который, вместо того чтобы пасти своих овец, ведет их на заклание.
Мужчина закрыл ладонью глаза от солнца, теперь взгляд его был прикован к темному силуэту – тому, что еще секунду назад было самолетом, а теперь  представляло собой,  лишь дымящуюся груду железа на фоне беспечно-лазоревого неба. Самолет стремительно разваливался на куски.
Бен, словно завороженный, следил за этим грандиозным действом, но сильная боль в районе шеи тут же вернула его в реальность, подействовав лучше, чем укол эпинефрина.
Лайнус быстро собрался с мыслями, принимать решения нужно было оперативно. Рассудок мужчины работал подобно прекрасно отлаженному механизму, умение повернуть практически любую ситуацию себе на пользу было отличительной чертой Бена, как, во всяком случае, подчас казалось ему самому.
Нужно было отправить кого-то на место крушения, само собою, миссия эта безопасностью не отличалась.  Проблемы выбора не стояло.
Лайнус круто развернулся, властно позвав по имени одного из своих подчиненных:
- Гудвин!
Статный  Стэнхоуп уже давно встал у Бена костью в горле. Делить с ним Джульет было тяжело. Для Лайнуса было не так-то важно, что определение «делить» в его случае ничего не значило, поскольку прелестная блондинка не испытывала к нему никаких положительных эмоций. Бенджамин считал, что Берк принадлежит ему. Априори.  Потому он слепо загонял ее в тупик, словно лишая любого выбора, силясь сломить ее дух, полностью подчинив своей воле. Все, что вставало на пути Бена, преграждая ему путь к Джульет, мужчина предпочитал уничтожать.
А потому, представившуюся возможность избавиться от  Гудвина упускать было нельзя.
- Видел, где упал хвост?
Стэнхоуп, с готовностью выступил вперед, его мужественное лицо не выражало и тени страха, только сосредоточенность:
- Да. Похоже – в воду.
- Скорее туда. – последовал короткий кивок головы. – За час доберешься.
Вперед шагнул Итан, он выглядел взволнованным,  но видимо, был готов предложить свою помощь. И очень кстати.
- Итан. – снова холодный голос, не терпящий возражений. Бен привык быстро подстраиваться под меняющуюся ситуацию, находя выход из сложного положения.
- Найди, куда упал фюзеляж, там могут быть выжившие.  – он оглянулся, проверяя, внимательно ли его слушают.
- Внедритесь к ним. – речь мужчины была быстрая, но четкая. - Вы пассажиры. Возникнут вопросы – придумайте правдоподобную историю. Но зря не светитесь, не лезьте ни во что. И держите ухо востро. Через два дня мне нужны списки. Вперед!
Невысокий, худощавый, с обветренным лицом, с глазами, острыми, как лезвие бритвы, он одним своим видом давал понять, что ослушаться приказа нет никакой возможности.
Он как лидер, взял на себя ответственность за происходящее, кризис былопозади, все кончилось, люди постепенно стали расходиться. Бен бросил быстрый взгляд на стоявшую неподалеку Джульет. Вид у нее был такой, словно ее ударили под дых. 
Лайнус сделал пару коротких шагов в ее сторону, и близоруко сощурился, внимательно посмотрев на книгу в изящных руках молодой женщины.
«Кинг!.. Ты пишешь сраную брехню!..» - Бен ощутил неожиданный укол гнева, направленный на писателя ужасов, словно это Стивен был виноват во всех бедах Лайнуса.
- Так я уже не в клубе книголюбов? – он сардонично вскинул брови и скривил губы не то в усмешке, не то в оскале.  Берк, ничего не ответив, пошла прочь, но Бен окликнул ее:
- Джульет! Джульет!  – он дождался, пока его собеседница обернется,  и невольно скользнув взглядом по мягкому изгибу ее расслабленных губ, продолжил  – Я искал тебя утром, нужно поговорить.  Прямо сейчас, мы успеем. Это важно.  – Бен сделал небольшую паузу, словно давая Джульет время на размышление.
- Прогуляйся со мной. – мужчина грациозно повел рукой по воздуху, делая пригласительный жест.

Когда Джульет молча подчинилась, хмуро приняв приглашение, Бен едва заметно качнул головой. Несмотря на упавшие с неба проблемы, у мужчины были и другие заботы, более личного характера и не терпящие отлагательств. Уязвленное самолюбие требовало сатисфакции, и чем скорее, тем лучше. Лайнус почти физически ощущал потребность расставить все точки над i, чтобы вновь укрепить свой покачнувшийся в глазах Берк, авторитет. Тот факт, что небезразличная Бену женщина, упрекнула его во лжи, не давал лидеру Других покоя, в душе поселилось неприятное зудящее чувство раздражения.
Лайнус давно понял, что Джульет была сильной и решительной личностью, чтобы держать ее под контролем, приходилось искать много рычагов давления, что требовало серьезной отдачи и выдержки.
Вот и сейчас Бен намеревался сделать все, чтобы подавить зародившийся вчера протест.
Дорога до станции «Пламя» прошла в хмуром молчании, судя по всему, Берк не слишком была расположена к беседам, что, впрочем, лидера Других не очень тревожило. Обычно ему нравилось слушать речь Джульет – голос у нее был насыщенный, сочный, точно виски, но напряженность ситуации не настраивала на разговоры.
Путешествие не заняло много времени, несмотря на ухудшившееся здоровье,  мужчина привычно двигался легко и быстро. Когда Бенджамин вместе со своей спутницей добрался до станции, отвечавшей за связь с внешним миром, он попытался связаться по рации с Михаилом, но потерпел в этом предприятии полный крах – из прибора донеслось лишь шуршание помех. С губ  Лайнуса сорвался тяжелый вздох.
- Опять рацию не включил… - лидер Других аккуратно начал продвигаться вперед, в направлении станции, которая со стороны больше напоминала грандиозный коровник, нежели прекрасно оснащенную точку связи.
- Михаил, это Бен! – мужчина говорил громко и отчетливо. Он знал, что при общении с матерым украинцем лучше лишний раз проявить осторожность, в противном случае есть серьезный риск получить пулю в голову. – Со мной Джульет.  Мы идем к дому, не пристрели нас.
Бенджамин шел первым, то ли  стремясь защитить Берк от возможной агрессии Бакунина, то ли просто желая доминировать в сложившихся обстоятельствах.
Вместо приветствия Михаил мгновенно задал новоприбывшим вопрос о недавнем крушении.
- С неба упал самолет. Конечно, мы видели. – в голосе Бена прекрасно слышалась холодная ирония. Ему хотелось поскорее разобраться с распоряжениями относительно потерпевшего катастрофу лайнера и перейти к более личным делам, но нужно было быть терпеливым.
Он прошел вглубь помещения, устремив взгляд на шесть выпуклых мониторов. Бакунин уже озвучивал информацию об упавшем самолете. Стоило заметить, что этот украинец был на удивление оперативным и сообразительным. Его инициативность имела нужный вектор и не выходила за рамки разума, такие кадры стоило беречь.
«Триста двадцать четыре человека…  Надеюсь, выжило не так-то много. Наверняка они принесут с собой массу проблем.»
- Мне нужны сведения о каждом пассажире. – по-совиному круглые глаза Бена были широко распахнуты, взгляд его был неподвижен, в нем читалась полная сосредоточенность. Закончив с указаниями насчет Ошеаника, Лайнус плавно развернулся к своей светловолосой спутнице. Он обратил внимание, что Джульет по-прежнему сжимала в изящных руках  томик Кинга, словно книга была ее талисманом.
Бен через плечо обратился к Бакунину:
- Пожалуйста, свяжись с Ричардом, он в парке. –  Бен не сводил немигающий взгляд с лица Берк.
- Вчера ты назвала меня лжецом. – лидер Других говорил спокойно, даже, возможно, слишком. Речь звучала негромко, почти вкрадчиво, но мягкие интонации не могли скрыть общее напряжение, граничащее с угрозой.
- Это меня обидело. – мужчина надел наушники, после чего, наконец, перевел взгляд на оборудование станции. – Ричард, как слышно? - рука Лайнуса прочертила плавную дугу в воздухе – он указывал на изображение, которое появилось на мониторе.
- Обрати внимание на дату.  – Бенджамин счел нужным акцентировать эту деталь в глазах своей Берк. – Газета сегодняшняя.
Картинка на мониторе сменилась. Теперь камера показывала маленького мальчика, который беззаботно смеясь, катился с горки. У самой земли его подхватила на руки молодая женщина, голову которой венчала копна пушистых волос. Это была сестра Джульет. Лицо ее лучилось счастьем.
- Чуть больше двух лет назад, ко всеобщему удивлению Рейчел полностью исцелилась от рака. Вскоре она родила здорового мальчика. – он сделал небольшую паузу, позволяя своей белокурой собеседнице усвоить информацию. - Его зовут Джульен.
Бен внимательно следил за реакцией Берк, ловя каждое ее движение, запоминая каждый мимолетный жест.
Кажется, его кампания принесла прекрасные плоды. Но увлекаться не стоило.
- Спасибо, Ричард. Возвращайся как можно скорее, у нас могут быть новые гости.  – Бенджамин снял наушники, закончив соединение, и знаком дал понять Михаилу, чтобы тот отключил монитор.
– Я не лжец, Джульет. – слова прозвучали спокойно, но веско. Каждое из них падало, словно свинцовый слиток.